И вот, когда я вчитывался в запретные страницы, когда Морелла клала свою холодную руку на мою, и извлекала из пепла мертвой философии какие-нибудь тихие, странные
Слова, необычайный
Смысл которых как бы огнем запечатлевался в моей памяти, я чувствовал, что во
Мне загорается запретный
Дух. Итак,
Час за часом я сидел возле нее, наслаждаясь музыкой ее
Голоса,
Пока, наконец, его
Мелодия не принимала оттенка ужаса, и на мою душу упадала
Тень. Я бледнел и внутренно содрогался при этих неземных звуках. И таким образом
Радость постепенно переходила в
Ужас, самое
Прекрасное превращалось в отвратительнейшее, и Гиннон становился Геенной.