Книга: Женщина в зеркале

Эти Женщины Ничего не сделали, они ни о чём не просят, они просто подчиняются. Что бы ни случилось, они - всегда Жертвы.

Скорость освобождала её от печалей, выводила её к главному: чувствовать себя живой, интенсивно живой, потому что при двухстах на счетчике Смерть следит за тобой из каждой канавы.

Наша Мысль не останавливается на том, что мы замечаем и что говорим. У нас Есть потайные коридоры за стенами, скрытые шкафы, секретные ящички; Там мы частенько прячем наши Упреки, Амбиции, Страхи. Всё идет Хорошо до тех пор, Пока переборка не треснет, что-то не вылезет, не выплеснется. Вот тогда нужно готовиться к худшему.

Он не упрекал её за то, что Она спит с кем попало, - он осуждал её за Повод. Он не судил её за Разврат или Похоть, Нет, Количество её мужчин Было ему не важно; его интересовало, Почему их было столько. О лёгкости, с какой Энни отдавалась, он говорил: «Почему бы нет?» - но тут же добавлял: «Но почему?»

Талант - это когда у Тебя само собой получается то, чему другим Надо учиться. А у меня врожденный Дар быть женщиной.

Цинизм - это поручни, за которые цепляются в случае всемирного катаклизма.

Есть два Чувства, которых человеческая Натура не переносит: Благодарность и соучастие. Никто долго их не выдерживает.

Если тысячи людей превозносят всякую дурь, это еще не Причина менять свое Мнение.

... потянулась череда посетительниц из рода фон Вальдбергов. Как я и предвидела, они не сводили глаз с моего живота. Их мучил Вопрос: беременна ли я после медового месяца? Не нужно быть выдающимся акушером, чтобы, взглянув на мои бока, прийти к неутешительному выводу; и Всё же, поскольку Надежда умирает последней, они спросили:
- Ну что, Ханна, вы прибыли в Вену с маленьким Вальдбергом?
- Нет, Пока нет. Но поверьте, мы с Францем Там, в Италии, разузнали Способ изготовления и с жаром работаем над этим.

Особенность чудес в том, что они редки; Повторение стирает Ощущение волшебства.

Неужто удел Женщины - внушать Вожделение, но не испытывать его самой?

Женственность требует поклонения себе, своему лицу, фигуре, волосам, наружности...

Помнишь, в Женеве мы видели те невероятные армейские складные ножи, где, кроме самого лезвия, имелись ещё консервный Нож, отвёртка и шило? Эти ножи так нравились всем. Так вот, появился Франц! Это не Мужчина, а швейцарский ножик. У него масса достоинств: он представителен, богат, умён, чувствителен, благороден и учтив. Короче, Партия, от которой невозможно отказаться.

Можно Было сказать, что я ставила ему в упрек то, что он великолепен, умен, чувствителен, и то, что он Мне нравится.
- Ханна, вы очень Красивая, однако Мой долг...
Я не дала ему закончить, бросилась к нему, прижалась губами к его губам.
О Гретхен, что это был за поцелуй! У меня было такое Впечатление, что мое Тело раскрылось, что я готова полностью поглотить этого мужчину, чтобы он пребывал во мне. <...> Калгари крепко обхватил меня своими сильными руками, я ответила на его объятие, мы перенеслись на канапе. Тут он выказал еще большую силу, да такую, что я оторвалась от него, чтобы крикнуть:
- Тише!.. Да выпустите вы меня, ради бога!
И тут я поняла, что он вовсе не держит меня в своих объятиях, а барахтается и то, что я принимала за дикую Страсть, было всего лишь его сопротивлением. Неожиданно мне стала ясна Картина происходящего: я насиловала мужчину.