Книга: Взгляни на дом свой, ангел. Страница 2

В нём пылала самая жгучая из всех похотей - Похоть памяти, неутолимый Голод, пытающийся воскресить то, что умерло.

Он отправился в незнакомые города, встречать незнакомых людей и уходить, Прежде чем они успеют узнать его, бродить, подобно собственной легенде, по всей земле - ему казалось, что Ничего не может быть Лучше этого.

О, Весна, жесточайшее и прекраснейшее Время Года, весна вернется. И чужие погребенные Люди вернутся, цветами и листьями чужие погребенные люди вернутся, а Смерть и Прах Никогда не вернутся, ибо смерть и прах умрут.

Вся наша Жизнь уносится дымом. В ней Нет Основы, в ней нет созидания - нет даже дымной основы снов. Спустись пониже, ангел, шепни нам в уши. Мы уносимся в дыму, и нынешний День не платит нам за вчерашний Труд ничем, кроме усталости. Как нам спастись?

Он понимал, что Люди вечно остаются чужими друг другу, что Никто не способен по-настоящему понять другого, что, заточенные в темной утробе матери, мы появляемся на Свет, не Зная её Лица, что нас вкладывают в её Объятия чужими, и что, попав в безвыходную тюрьму существования, мы Никогда уже из неё не вырвемся, чьи бы Руки нас ни обнимали, чей бы Рот нас ни целовал, чье бы Сердце нас ни согревало. Никогда, никогда, никогда, никогда, никогда.

Мы - сумма всех мгновений нашей Жизни; Всё, что Есть мы, заключено в них, и ни избежать, ни скрыть этого мы не можем.