Книга: Александр Македонский и Таис

Итак, в первые два Года, погруженная во Мрак и Хаос своей больной Души, Таис утратила способность помнить. Потом Воспоминания вернулись к ней, и Она стала Жить ими. Она жила не прошлым, а в прошлом. Хотя, Кто сказал, что Время делится на Прошлое, Настоящее и Будущее? Время едино и неделимо. « Есть я и ты, любимый, и мы Вместе - в нашем времени». Ничто и Никто не сможет отнять у нее Эти воспоминания и Никогда Ничего не узнает о них. Это только ее достояние, Тайна, Богатство - это теперь ее Мир, ее Жизнь, ее «острова блаженных».

Любовь и Смерть связаны между собой. Смертельно влюблен, любовь до гроба - не просто расхожие выражения. И Эрос неспроста Сын не только прекрасной улыбколюбивой Афродиты, но и страшного, несущего Кровь, Страдания и гибель бога войны Ареса. Если ты отдаешься этому чувству без условий и оговорок - до конца - ты должен осознавать, где лежит этот Конец. Жизнь не знает Ничего, равного Любви, значит, достойная Плата за нее - это плата самой жизнью.

Александр был Один. « Друзья мои! Нет на свете Друзей», - ах, как прав оказался Аристотель.
Может быть, и Хорошо, что он не замечал Ничего кругом. Может быть, он сознательно избегал общества других, Зная неискренность их чувств, особенно в такую болезненную минуту. В любом случае, он поступал Правильно, всю Жизнь тщательно скрывая свою личную жизнь от других. Он называл это таинством Любви. « Таинство, вслушайся в это Слово, Таис. Другим Там нечего Делать, это Дело только двоих. Самое Важное должно оставаться самым сокровенным».

Неожиданно свалившееся Горе поначалу разбудило в людях Лучшие Качества - Со Страдание, Сочувствие, и они на Время поднялись над собственной эгоистической сутью. Но постепенно Чужое Несчастье и Необходимость наблюдать страдание стали тяготить их. Хотелось, чтобы Все скорее вернулось в Привычное русло, не тревожило их совести и осознания собственного непроходимого эгоизма.

Да, его палочки-выручалочки, Гефестион и Таис... Великая успокоительница его Души и соблазнительница его плоти. Все может понять, вынести, сдержать, все, кроме слез. Хотя он давал для них достаточно поводов. Слезы... Да и Гефестиона Александр уже не мог представить без его ревности, которая несколько раз доводила его до отчаяния, до бешенства. Это как пятна на божественной луне... Как же ему повезло с ними!
Он достал бумагу и написал две записки одинакового содержания: «Кого не коснулся Эрос, прозябает в безвестности. Раньше в моей Любви к тебе преобладала Страсть, теперь - Нежность. Раньше я испытывал Восторг от того, что ты со мной, теперь - Благодарность. Спасибо за мою жизнь».
Царь позвал Багоя. «Отнеси госпоже Таис и хилиарху Гефестиону, да так, чтобы Тебя Никто не видел и не слышал». Багой понимающе взглянул на хозяина глазами Гефестиона, улыбнулся улыбкой Таис и бесшумно удалился в Ночь.

... Гефестион, Чудо и Тайна мироздания... Застывшие Глаза без зрачков, вторые Зубы Наверху немного под углом к остальным, странное сочетание растерянности и флегматичного спокойствия на безумно красивом лице. Чудо и тайна мироздания. Любовь, от которой умираешь и без которой - умрешь... А кроме того, - Плечо, на которое всегда можно опереться, и щит, который всегда прикроет в бою.

Он вспомнил себя ребенком. В гончарной мастерской. О, боги, ведь это Было, и было с ним. Он любил Смотреть на работу за гончарным кругом, когда, как по волшебству, из бесформенного куска глины появляется тонкий сосуд. Он не мог оторвать восторженных глаз от необыкновенного зрелища - акта творения. А как хотелось попробовать самому! А как Ничего не получалось! Самое раннее детство.
Это Потом появилось Понимание собственной исключительности. Мама втолковывает одно, папа - другое, Наставник Леонид, Аристотель - третье. Все чего-то хотят от него, все - разного, все - разрывают на части. А в голове - Хаос, больно и горько, а Хочется - простоты, покоя, детского восторга от того, что наблюдаешь за созданием горшка. Пока в мучениях взросления не пришло понимание и Принятие Жизни и образа мыслей людей, которых ты перерос и понял их нутро, казавшееся детской душе тайным, мучительным, а теперь ставшее явным, и которое мучило уже по-другому. По большей части разочарованием, которое от множества повторений привело с годами разве что к усмешке.

Александра охватила Ярость. Она ослепила его - он действительно на Миг перестал Видеть Краски мира. Все, кроме черного и белого! Его преданные Солдаты, совершавшие геройства, творившие историю, в этот миг отвергали своего кумира! Из грозной единой Силы, его детища, они на глазах перерождались в свирепую необузданную толпу, охваченную стадными инстинктами. Взбешенный Александр неожиданно для окружения спрыгнул прямо в гущу враждебной Массы и остался Один на один с возбужденными, готовыми на все бунтовщикам.

Таис почувствовала, что вернулась домой. Огромный шумный лагерь давно стал ее родным горо Дом, а его обитатели - ее родным племенем. Она с удивлением отметила про себя, что уже несколько лет не тоскует и почти не вспоминает об Афинах. А как важны и дороги были для нее Эти Воспоминания Раньше, ведь в Афинах она видела свои Корни и свой отчий дом. Оказывается, она незаметно распрощалась со своим афинским прошлым и, видимо, Никогда не вернется в Город юности, как в свое Вчера. Таис догадалась, что и Александр не собирается и никогда и не собирался возвращаться в Македонию, и знал об этом уже 10 лет Назад, когда переходил Геллеспонт. Дорога всегда ведет только Вперед.

Гефестион... Как он сиял, какая Радость светилась в его глазах-каштанах. Какую встречу устроил он своему царю и повелителю! Какой парад, какой приветственный пир. И как гордился собой, видя Одобрение и Удовольствие на лице Александра. Проявленная Гефестионом Самостоятельность была абсолютно во вкусе царя. Ему Было приятно, что Гефестион взялся устроить ему праздник, и был тронут нежданной радостью - самой приятной из всех возможных.

К редким одиноким голосам птиц добавились новые, и образовался изумительный хор, поющий приветственный гимн светлому Гелиосу, новому дню и вечному продолжению Жизни. У Таис сжалось Сердце от осознания неповторимости и конечности, бренности этого момента. Она еще раз наклонилась к лицу Александра и поцеловала своим взглядом каждую его черточку. Она испытывала к нему не просто Чувство всепоглощающей Любви - восхищения, Страсти, нежности. Новая Грань присоединилась к этому богатому оттенками и тонами чувству, что-то сродни умилению, материнскому обожанию, которое испытывают молодые мамы к своим ненаглядным малышам.

Александр перевел на нее свои разноцветные сине-коричневые Глаза. Карие глаза встречались у каждого второго, синие - у каждого третьего. А такие - необыкновенные и неповторимые - только у него одного.

... Мне Хочется поговорить с тобой о Любви. О том, что Счастливая Любовь подобна реке, и становится со временем многоводней, а обычная - со временем мелеет. Что любовь наполовину соткана из фантазии, что любящий видит в любимом такие его глубины, о которых тот и не догадывается сам. Что любовь - это мостик между смертным и бессмертным миром. Что Она играет Роль творца, исправляет человеческую натуру, а Понимание любимого - это Блаженство полнейшей человеческой близости...

Благородство понимают только благородные, а Страх понимают Все.