Книга: Сожжённая заживо

У меня Есть Семья, меня окружают Друзья. Но я стесняюсь сама себя. Если бы я обгорела в автомобильной катастрофе или была парализована, я по‑другому смотрела бы на свои рубцы. Это была бы Судьба, Никто в этом не виноват, даже я сама.
Но меня сжёг муж моей Сестры, и на то была Воля моих отца и матери. Это не судьба и не роковая Случайность сделали меня такой. Самое ужасное, что они сделали со мной, - они лишили меня не только кожи, но и меня самой не на месяц или на Год, на всю оставшуюся Жизнь.

Это как улыбнуться - подарить Счастье другому, но не насильно.

Я привыкла без конца улыбаться людям, что их сильно удивляло, и за Всё благодарить. Улыбка была моим ответом на их Вежливость и доброту, моим единственным способом общения в Течение долгого времени.
А чтобы поплакать, я пряталась... Старая привычка. Улыбка - это Символ другой Жизни. Здесь Люди были улыбчивые, даже Мужчины. Мне хотелось улыбаться как можно Больше. Поблагодарить - это такая малость. Раньше мне Никто не говорил « Спасибо», ни Отец, ни брат, никто вообще, хотя я работала, как каторжная. Я привыкла к побоям, а не к благодарности.
Мне казалось, что сказать «спасибо» - это был Знак глубокой вежливости, большого уважения. Мне приятно Было Говорить «спасибо», потому что и мне его тоже говорили. Спасибо за перевязку, спасибо за снотворную таблетку, за крем, чтобы не порвать кожу, за Обед и особенно за Шоколад. Я поедала шоколад целыми плитками... Он был такой вкусный, такой восхитительный.

Я Всё Время искала такую женщину, как я, и сказала Эдмонду Кайзеру: «Пусть Бог меня простит, но Мне бы очень хотелось встретить другую сожжённую женщину, но я таких Никогда не видела. Почему я Единственная сожжённая Женщина?»
Даже Сейчас мне кажется, что я единственная сожжённая женщина на земле. Если бы я была жертвой несчастного случая, это другое Дело. Это Судьба, а на судьбу нельзя обижаться.

Отвести угрозу смерти - это одно. Заставить Жить заново - это совсем другое.

Отойдя от неё, чтобы выполнить необходимые формальности, я подумала, что Сцена отдает сюрреализмом. Вот Она сидит, сожжённая, с ребёнком на руках. Она пережила ад и Ребёнок тоже, а Люди проходят мимо с улыбками: «Ах, какой хорошенький малыш!»

Её Страдания были безмерны, но когда я её спрашивала: «Ну, как, Ничего? Тебе не слишком больно?» - Она Мне просто отвечала: «Очень больно». И ничего Больше.
- А Если я поверну Тебя немного, так будет Лучше?
- Да, так лучше. Спасибо.
Всегда «спасибо».

Кто я? Зорро? Я глупая, он не знает, кто такой Зорро...

Над всеми довлеет Рок, над каждым свой собственный.

Больше всего я боюсь, что мои Дети... будут носить занозу мести в Сердце. Что этот Дух насилия, передающийся у мужчин из Поколения в Поколение, оставит отметину, пусть даже маленькую, в его сознании. Он должен построить свой Дом, кирпичик за кирпичиком.

Она села на табурет, прижимая к себе черную хозяйственную сумку. И начала рыдать, причитать, вытирая Слезы платком и качая головой.
Она плакала от горького стыда. Она плакала о себе и всей семье. И я видела Ненависть в ее глазах.
Она скривилась, стала кусать Губы и заплакала пуще прежнего: «Послушай меня, Дочь моя, послушай. Я бы очень хотела, чтобы ты умерла, будет Лучше, Если ты умрешь. Твой брат молод, если ты не умрешь, у него будут Проблемы».

Я подобрала большой Камень и начала бить себя по животу, через Платье, чтобы вызвать кровотечение. Никто Никогда не говорил Мне, как в животе матери происходит Рост ребенка. Я знала, что в определенный Момент Ребенок начинает шевелиться. Я видела беременной свою Мать, я знала, сколько времени Надо, чтобы ребенок появился на Свет, но я не знала Ничего другого. С какого момента ребенок живой? Я полагала, что с рождения, потому что именно в момент рождения, как я видела, мать решала, оставить его в живых или Нет. Я горячо надеялась, а тогда у меня Было три с половиной или четыре месяца беременности, что у меня возобновятся месячные.

Мечта о свободе связана с замужеством. Покинуть Дом отца ради дома мужа и Больше Никогда туда не возвращаться, даже Если муж будет Тебя бить.

Я девушка, а девушка должна идти быстро, низко опустив голову, словно Она считает Шаги.