Книга: Защита Лужина

Но до самого пленительного в ней Никто ещё не мог докопаться: это была таинственная способность Души воспринимать в Жизни только то, что когда-то привлекало и мучило в детстве, в ту пору, когда нюх у души безошибочен; выискивать забавное и трогательное; постоянно ощущать нестерпимую, нежную Жалость к существу, живущему беспомощно и несчастно, чувствовать за тысячу верст, как в какой-нибудь Сицилии грубо колотят тонконогого ослёнка с мохнатым брюхом. Когда же и в самом деле Она встречала обижаемое Существо, то Было Чувство легендарного затмения, когда наступает необъяснимая Ночь, и летит Пепел, и на стенах выступает Кровь, - и казалось, что Если Сейчас - вот сейчас - не помочь, не пресечь чужой Муки, объяснить Существование которой в таком располагающем к счастью мире Нет никакой Возможности, сама она задохнётся, умрёт, не выдержит Сердце. И потому жила она в постоянном тайном волнении, постоянно предчувствуя Новое Увлечение или новую жалость, и про неё говорили, что она обожает собак и всегда готова одолжить денег, - и слушая мелкую молву, она чувствовала себя, как в детстве, во Время той Игры, когда уходишь из комнаты, а Другие выдумывают про Тебя разнообразные мнения. И среди играющих, среди тех, к которым она выходила после пребывания в соседней комнате (где сидишь, ожидая, что тебя позовут, и честно напеваешь что-нибудь, чтобы только не подслушать, или открываешь случайную книгу, и, как освобождённая пружина, выскакивает кусочек романа, Конец непонятного разговора), среди этих людей, Мнение которых требовалось угадать, был теперь Человек, довольно молчаливый, тяжёлый на Подъём, совершенно неизвестно, что о ней думающий.

Чиновник был обидчивый и замученный, и ел диабетический хлебец, и, вероятно, получал мизерное жалованье, был женат, и у ребёнка была сыпь по всему телу. Бумажке, которой у них не Было и которую следовало достать, он придавал Значение космическое, весь Мир держался на этой бумажке и безнадёжно рассыпался в Прах, Если Человек был её лишён. Мало того: оказывалось, что Лужины получить её не могли, Прежде чем не истекут чудовищные сроки, тысячелетия отчаяния и пустоты, и одним только писанием прошений было позволено облегчать себе эту мировую Скорбь.

Память Человека близорука.

Всякое Будущее неизвестно, - но Иногда оно приобретает особую туманность, словно на подмогу естественной скрытности судьбы приходит какая-то Другая Сила, распространяющая этот упругий Туман, от которого отскакивает Мысль.

Когда произносишь " Лимон", делаешь поневоле длинное Лицо, а когда говоришь "апельсин", - широко улыбаешься.

Мать не раз пробовала узнать у дочери кое-какие подробности брака и пытливо спрашивала; "Ты беременна? Я уверена, что уже беременна". "Да что ты, - отвечала Дочь, - я давно родила".

Блещи, Пока блещется.

Просто не Было взрослых слов для его детских впечатлений.

Рисовать же Было приятно. Он нарисовал тещу, и Она обиделась; нарисовал в профиль жену, и она сказала, что, Если она такая, то нечего было на ней жениться.

Профессор запретил давать Лужину читать Достоевского, который, по словам профессора, производит гнетущее Действие на психику современного человека

Раздалась зябкая Музыка, и кто-то прикрыл Дверь, чтобы музыка не простудилась.

Больше всего его поразило то, что с понедельника он будет Лужиным.

... и в тот Миг, что Лужин разжал Руки, в тот миг, что хлынул в Рот стремительный ледяной Воздух, он увидел, какая именно Вечность угодливо и неумолимо раскинулась перед ним.

Счастье, за которое он уцепился, остановилось; апрельский этот День замер навеки, и где-то, в другой плоскости, продолжалось Движение дней, городская Весна, деревенское Лето - смутные потоки, едва касавшиеся его.