Книга: Война и мир

И только Небо обещало успокоение.

Он рассказал им свое Шенграбенское Дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про Сражения участвовавшие в них, то Есть так, как им хотелось бы, чтобы оно Было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было.

На всю Жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто-то такой почему-то обязался устроить для него.

Разве возможно Судить об отце? Да ежели бы и возможно Было, какое другое Чувство, кроме veneration, может возбудить такой Человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы Все были счастливы, как я.

Я другое Дело. Что обо Мне Говорить! Я не желаю другой Жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни.

Я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете Нет ни чести, ни справедливости. На этом свете Надо быть хитрою и злою.

На Всё Воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует.

Я убежден, что Русские должны умирать или побеждать.

- Ты не понимаешь, отчего я это говорю, - продолжал он. - Ведь это целая История Жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его Карьера, - сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. - Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, Шаг Сейчас шагом шёл к Цели, он был свободен, у него Ничего не Было, кроме его цели, - и он достиг её. Но свяжи себя с женщиной - и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И Всё, что Есть в тебе належд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает Тебя. Гостиные, Сплетни, балы, Тщеславие, Ничтожество - вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique,- продолжал князь Андрей, - и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое Общество, без которого не может Жить моя жена, и Эти Женщины... Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец Мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всём - вот женщины, котгда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, Душа моя, не женись, - кончил князь Андрей.

Ничего не найдено, - опять говорил себе Пьер, - ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости.

Предмет Истории Есть Жизнь народов и человечества. Непосредственно уловить и обнять - словом, описать жизнь не только человечества, но одного народа, представляется невозможным.

Нездоровы, брат, бывают только Дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.

Во Время этого Путешествия он как будто вновь обдумал всю свою Жизнь и пришел к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному, заключению, что ему начинать Ничего Было не Надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

Весна, и Любовь, и Счастье! - как будто говорил этот дуб. - И как не надоест вам Все Один и тот же глупый, бессмысленный Обман! Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные Мёртвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков. Как выросли - так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам.