Книга: Вино из одуванчиков. Страница 7

Когда живешь Все Время Рядом с людьми, они не меняются ни на йоту. Вы изумляетесь происшедшим в них переменам, только Если расстаетесь надолго, на Годы.

Главные потрясения и повороты Жизни - в чем они? - думал он Сейчас, крутя педали велосипеда. Рождаешься на Свет, растешь, стареешь, умираешь. Рождение от Тебя не зависит. Но Зрелость, Старость, Смерть - может быть, с этим можно что-нибудь сделать?

Но бесконечными ночами, прислушиваясь к темноте, он то решал, что Конец близок, то - что это только Начало…

И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже Никогда его не покинет. Я ЖИВОЙ, - подумал он.

В каждом его ухе стучало по сердцу, третье колотилось в горле, а Настоящее гулко ухало в груди. Тело жадно дышало миллионами пор. - Я и Правда живой, думал Дуглас. - Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню.

Довольны бывают Коровы, а в восторге младенцы да несчастные Старики, которые впали в Детство. Ну а насчет того, что весела... Сам видишь, как я весела, когда скребу эту раковину.

... каждый Человек для себя - один-единственный на свете. Один-единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится.

- И тут я их увидал, клянусь вам, увидал своими глазами! То Было Великое войско древних прерий-бизоны и буйволы!
Полковник умолк; когда Тишина стала невыносимой, он
продолжал:
- Головы-точно кулаки великана-негра, туловища как паровозы. Будто на западе выстрелили двадцать, пятьдесят, двести тысяч пушек, и снаряды сбились с пути и мчатся, рассыпая огненные искры, Глаза у них как горящие угли, и вот Сей Час они с грохотом канут в пустоту...
Пыль взметнулась к небу, смотрю - развеваются гривы, проносятся горбатые спины - целое Море, черные косматые Волны вздымаются и опадают… «Стреляй! - кричит Поуни Билл. - Стреляй!» А я стою и думаю - я ж сейчас как божья Кара… и гляжу, а мимо бешеным потоком мчится яростная силища, точно Полночь среди дня, точно нескончаемая похоронная процессия, Черная и сверкающая, горестная и невозвратимая, а разве можно стрелять в похоронную процессию, как вы скажете, ребята? Разве это можно? В тот час я хотел только одного - чтобы Песок снова скрыл от меня Эти черные, грозные силуэты судьбы, как они сталкиваются и бьются друг о Друга в диком смятении. И представьте, ребята, пыль и Правда осела и скрыла миллион копыт, которые подняли весь этот Гром, Вихрь и бурю. Поуни Билл, выругался да как стукнет меня по руке! Но я был рад, что не тронул эту тучу или силу, которая скрывалась в ней, ни единой крупинкой свинца. Так бы Все и стоял и смотрел, как само Время катит мимо на громадных колесах, под покровом бури, что подняли бизоны, и уносится Вместе с ними в Вечность.

- Том! - И тише: - Том... Как по-твоему, Все Люди знают... знают, что они... живые?
- Ясно, знают! А ты как думал?
- Хорошо бы так, - прошептал Дуглас. - Хорошо бы все знали.

- Том, - сказал Дуглас. - Обещай Мне одну вещь, ладно?
- Обещаю? А что это?
- Конечно, ты Мой брат, и, может, я другой раз на Тебя злюсь, но ты меня не оставляй, будь где-нибудь Рядом, ладно?
- Это как? Значит, мне можно ходить с тобой и с большими ребятами гулять?
- Ну... Ясно... и это тоже. Я что хочу сказать: ты не уходи, не исчезай, понял? Гляди, чтоб никакая машина тебя не переехала, и с какой-нибудь скалы не свались.
- Вот еще! Дурак я, что ли?
- Тогда, на самый худой Конец, Если уж Дело будет совсем Плохо и оба мы совсем состаримся - ну, если когда-нибудь нам будет лет сорок или даже сорок пять, - мы можем владеть золотыми приисками где-нибудь на Западе. Будем сидеть Там, покуривать маисовый табак и отращивать бороды.
- Бороды! Ух ты!
- Вот я и говорю, болтайся где нибудь рядом и чтоб с тобой Ничего не стряслось.
- Уж будь спокоен, - ответил Том.

... что для одного - ненужный хлам, для другого - недоступная Роскошь.

Доброта и ум - свойства старости. В двадцать лет женщине куда интересней быть бессердечной и легкомысленной.

... Большинство молодых людей до смерти пугаются, Если видят, что у Женщины в голове Есть хоть какие-нибудь Мысли.

Что хочешь помнить, то всегда помнишь.