Книга: Вино из одуванчиков. Страница 3

Великое Чудо - косилка, говорил себе Дедушка. Какой это Дурак выдумал, что новый Год начинается первого января? Надо Было поставить дозорных караулить Рост травы на миллионах лужаек Иллинойса, Огайо или Айовы - и как заметят, что Она созрела для сенокоса, в то самое Утро вместо фейерверков, фанфар и криков пусть начинается великая бурная симфония косилок, срезающих свежие травы на необъятных луговых просторах. В тот единственный День в году, который по-настоящему знаменует собой Начало, людям надо бы бросать друг в Друга не конфетти и не серпантин, а пригоршни свежескошенной травы.

Он и не знал, что бывает такая Тишина. Беспредельная, бездыханная тишина. Отчего замолчали сверчки? Отчего? Какая этому Причина? Прежде они Никогда не умолкали. Никогда.

На свете миллион таких городишек. И в каждом так же Темно, так же одиноко, каждый так же от всего отрешен, в каждом - свои Ужасы и свои Тайны.

Он был не из тех, для кого бессонная Ночь - мученье, напротив, когда не спалось, он лежал и вволю предавался размышлениям: как работает гигантский часовой механизм вселенной? Кончается ли Завод в этих исполинских часах или им предстоит отсчитывать еще долгие, долгие тысячелетия? Кто знает! Но бесконечными ночами, прислушиваясь к темноте, он то решал, что Конец близок, то - что это только Начало…

Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, Все они шелестят, и сплетаются, и из них соткана Тьма.

Как Хорошо летним вечером сидеть на веранде; как легко и спокойно; вот Если бы этот Вечер Никогда не кончался!

Да, Лето состоит из привычных обрядов, для каждого Есть свое Привычное Время и свое привычное Место.

Взрослые и Дети - два разных народа, вот Почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они.

Вот, слушай, что я записал про это вино:
«Каждый раз, когда мы разольем его по бутылкам, у нас остается в целости и сохранности кусок лета двадцать восьмого Года».

Сперва живешь, живешь, ходишь, делаешь что-нибудь, а сам даже не замечаешь. И Потом вдруг увидишь: ага, я живу, хожу или Там дышу - вот это и Есть по-настоящему в Первый раз.

- Послушай, - сказал он наконец. - Не хочешь ли лет эдак через пять продавать у меня тут ботинки?
- Спасибо, мистер Сэндерсон, только я и сам еще не знаю, что стану Делать, когда вырасту.
- Что захочешь, сынок, то и станешь делать, - сказал старик. - Ты своего добьешься. И Никто Тебя не удержит

- Знаете что, мистер Сэндерсон, Если по-честному, вам Надо и самому хоть примерить ваши теннисные Туфли. Ведь вы их людям продаете? Вот и примерьте хоть на минутку, сами увидите, каковы они на ноге.

Если долго чего-нибудь не пробовать, поневоле забудешь, как оно бывает.

Он осторожно разложил столбиками на прилавке медяки, монетки по десять и двадцать пять центов, словно шахматист, что Ждет с тревогой - вознесет ли его следующий ход к вершинам торжества или погрузит в бездну отчаянья.