Книга: В москве

А Время между тем идет и идет, я старею, слабею; гляди, не сегодня Завтра заболею инфлуэнцией и умру, и потащат меня на Ваганьково; будут вспоминать обо Мне приятели дня три, а Потом забудут, и Имя мое перестанет быть даже звуком.

Чужой Успех - для меня срам, Унижение, заноза в Сердце.

Душа моя обращается в кусок свинца, я ненавижу того, Кто имел Успех, всем своим существом.

Не бывает спора, в который бы я не вмешался. Правда, я Говорить не умею, но зато умею иронически улыбаться, пожать плечами, воскликнуть.

А ночью, когда я, вернувшись домой, ложусь спать и в потемках спрашиваю себя, отчего же это в самом деле Мне так мучительно скучно, в груди моей беспокойно поворачивается какая-то Тяжесть, - и я припоминаю, как неделю тому Назад в одном доме, когда я стал спрашивать, что мне Делать от скуки, какой-то незнакомый господин, очевидно не москвич, вдруг повернулся ко мне и сказал раздраженно:
- Ах, возьмите вы кусок телефонной проволоки и повесьтесь вы на первом попавшемся телеграфном столбе! Больше вам Ничего не остается делать!