Книга: Книга одиночеств

Одиночество - Ужас и Мука, без наркоза вынести его немыслимо.

В мире Нет Существа толерантнее, полагаю.
Как увижу нечто, выходящее за Рамки моих сиюминутных представлений о допустимом, тут же хватаю это недопустимое дрожащими от нежности лапками и начинаю насильственно его возлюблять. Ксенофильствую до сладостной дрожи в лобных долях.

Много Больше, чем волшебная лавка для рядового мечтателя из семейства литературных героев, никак не меньше, чем винный погреб для алкоголика - вот чем была для меня Библиотека.

Сколько ни талдычь человекам, что красить чужие контурные Карты - трудотерапия для бестолочей, что по чужим следам дальше пивного ларька не забредешь, что с чужим компасом только сортир в чистом поле искать Хорошо, - слушают внимательно, кивают, а Потом снова спрашивают дурацкие свои Вопросы.

-  Мир его съест, - кивает Д. задумчиво. И добавляет почти с энтузиазмом: - Мир нас всех ест.
- Знаешь, - говорю, - при таком раскладе молиться можно только об одном: чтобы нас Хорошо приготовили.

Неправду Люди вслух говорят, а правду пишут в книжках. Это всякому дураку Ясно.

Сначала мы хотели, чтобы продавцы расписывались кровью, но царапать палец - не душу продавать, на такое Никто не решался.

Только осенью пахнет смертью, которая Рядом, скоро сбудется, а потому всех касается.
А весной пахнет смертью, которая была давным-давно, не с нами, не для нас, проходите, не стойте под стрелой.

Ярость и Гнев - первая, естественная, утробная моя Реакция на всякое проявление Глупости человечьей. То Есть, на девять событий из десяти, в среднем.

Как ни крути, а сны обычно куда более причудливы и непредсказуемы, чем Жизнь наяву. И в общем неплохо бы заручиться возможностью на них влиять.

Ну да, самое трудное - это объяснять словами очевидные Вещи. Которые нутром чуются, с первого взгляда. Как, скажем, Запах.

И по сей День я Иногда вдруг с ужасом и восторгом осознаю, что практически Все мои Знакомые - Взрослые. Меня окружают взрослые Люди. Они говорят со мною на равных. Некоторые, особо одаренные, умудряются даже принимать меня всерьез.

Как и положено в детстве, мы много чего боялись, но ежедневно ходили навстречу своим страхам, как будто Ничего особенного в этом Нет. Нормальный Способ детского существования.

Бог нужен не затем, чтобы наладить Быт, а затем, чтобы быть где-то Рядом, когда не только Стены персональной башни рухнут к чертям собачьим, но и Земля из-под ног, и Небо вдребезги и Сердце вдрызг.