Книга: Зимний излом. Том 1. Из глубин

Робер Эпинэ дорого бы дал, чтоб не слышать, что несёт Альдо, но затыкать уши на Высоком Совете - это слишком. Даже для Первого маршала.

- А меня пугает Положение в центре страны. - Ойген Райнштайнер шуток по-прежнему не понимал и понимать не собирался. - Я совершенно не нахожу Причины, вынудившей Первого маршала Талига сдаться. И ещё меньше могу объяснить, что побудило его покинуть Урготеллу. Я могу представить, чем руководствуется Дриксен, поэтому здесь я спокоен, но я не в состоянии понять, как Человек со столь безупречной репутацией, как герцог Алва, совершает противоречащий здравому смыслу Поступок. Я сказал что-то смешное?
- Прости, - смешливость не то свойство, которым следует злоупотреблять при дружбе с бергерами, - меня поразило, что ты назвал Алву человеком с безупречной репутацией.
- Но это так, - в голубых глазах не Было ни тени смеха. - Первый маршал Талига не проиграл ни одной военной кампании и не принял ни одного Решения, впоследствии себя не оправдавшего. То, что он делает, всегда разумно, достаточно вспомнить летнюю кампанию 387 Года.
- Ты говоришь об убийстве Карлиона? - на всякий Случай уточнил Жермон.
- Разумеется, - подтвердил бергер. - Положение требовало немедленного вмешательства, Грегори Карлион этому препятствовал, его следовало устранить. Передай Мне Соль, пожалуйста...

Барон Райнштайнер не признавал шуток, но был умён, как Леворукий, и столь же удачлив. Если потребуется, он достанет луну, заодно указав небесным обитателям, что её Плохо протирали, из-за чего появились пятна.

- Сейчас нам Пора возвращаться и обдумывать то, что мы видели, а Потом праздновать самую длинную Ночь Года.
- Не спорю, - не сдержал улыбки талигоец, - с тобой вообще сложно спорить. А Почему бы нам не отпраздновать ещё и Излом Эпох?
- Это хорошая Мысль, - одобрил Райнштайнер. - Мы поднимем наши стаканы за Всё доброе, что прин Если Скалы. Я словно бы вернусь домой, потому что в Торке Излом Эпох встречают, как в древние Времена. Два праздника Лучше одного, ведь Никто не может знать свою судьбу, начиная большую войну.
- Когда Нет войны, мы знаем, что нас Ждёт, ещё меньше, - не согласился Жермон. - Я двадцать лет прожил Рядом с бергерами, или, если угодно, с агмами, но про другой Излом слышу Первый раз.
- Это нам свойственно. - Ойген вглядывался в пылающую стену, словно надеясь разглядеть легендарные врата. - Мы помним то, чего уже нет, и редко говорим о том, чего нет ещё. Если тебе интересно, я охотно буду рассказывать.

Вам, адмирал, пить нельзя, а Мне по такому случаю нельзя не пить.

Какими бы страшными ни были изначальные твари, нас сожрут не они, а ызарги!

Хляби небесные разверзлись, «и не смогла принять Земля в лоно свое всю воду, и вышли из берегов реки...», а Все потому, что низверглась на землю Вода, а воды много не выпьешь.

Уважение не заменит издохшую Любовь, а Выгода - дружбу.

«Спрут» носил Траур по убитым родичам и был в сером бархате с одинокой герцогской цепью на груди. Жизнь жестока, но справедлива. Когда Вепри и Иноходцы умирали, Спруты выжидали и дождались. Палача! Семь лет Назад мертвых оплакивал Надор, теперь настал черед Васспарда, но надорский траур был скорбным, а не вызывающим. Погибли Многие, но побед без жертв не бывает, Придд же своей каменной физиономией бросал Вызов радости и надежде.

Давенпорт до сих пор не знал, что с его сыном, но не подавал виду. Одни делают свое Дело с кинжалом в спине, Другие падают в обморок, наступив на гвоздь. Такова Жизнь.

Душу Надо застегивать, тогда в нее не плюнут. И не влезут с ногами.

Грудью закрывший Друга угоден Создателю более возносящего молитвы.

Не следует поворачиваться спиной к тем, кого оскорбляешь.

Это у южан Месть на клинке: смыл и забыл, у северян Она в костях. Не вытащишь.