Книга: Убить некроманта

Она подняла голову, встретила Мой Взгляд… И Лицо у неё Было напряжённое, упрямое и какое-то ядовитое - совсем не эльфийское, девчоночье, вздорное. И на нём - не Вызов, как у парня, а Желание ранить и не получить рану в ответ.
Они ведь не признают никаких законов поединка. Бьют в больное Место и прикрываются чем-нибудь непреодолимым - вроде слёз или обвинений. Я об этом совсем забыл.

Силы берутся из Любви и ненависти. Только так.

- Людвиг был Лучше вас в тысячу раз, Дольф. Он был Красив, он был благороден, он был добр и любезен. Он был способен Любить, понимаете? Вам, верю, и слово-то это неизвестно. Он говорил Мне удивительные Вещи…
И заплакала.
А я подумал, что он говорил удивительные вещи фрейлинам, прачкам, горничным, бельёвщицам - даже кухаркам. И уж что другое, а любить он был способен так, что только Мебель трещала. И что её благородный Людвиг с доброй улыбкой наблюдал, как Нэд стоит и плачет куда горше, чем Розамунда, а на его шею накидывают петлю.

Очень красивые и очень беспомощные с виду Люди могут быть самыми изощренными врагами.

Друзья - это такая запредельная Редкость, такая удивительная драгоценность…

Они ведь не признают никаких законов поединка. Бьют в больное Место и прикрываются чем-нибудь непреодолимым - вроде слез или обвинений.

Женщины не могут Видеть Красоту других женщин. Она их раздражает - по крайней мере, обычно. В лучшем случае они пытаются Делать Вид, что красавицы Рядом не существует.

Добрые Дела всегда наказуемы. А дела настолько добрые, как Попытка спасти невинную Жизнь, наказуемы вдвойне. И от спасенных Потом невообразимо Тяжело избавиться.

Носить корону легче и приятнее, чем править. Поэтому Мой Отец и выбрал первое, а не второе. Работа правителя тяжела, грязна и неблагодарна. Спокойных дней Нет. Честных вассалов нет. Порядка нет и Никогда не будет.

Возможно, всем моим друзьям и возлюбленным Гореть в аду, но я не променял бы вечные Муки в их замечательной компании на Рай в одиночестве.

Они же меня ненавидели за прыщи на морде и за перекошенную фигуру. А я их - за выражения лиц и за позы. Кто из нас имел Больше прав на Ненависть? Меня - за внешнее. Я их - за внутреннее.

Я иллюзий не питаю. Я рос маленьким безобразным гаденышем. Злым, а пуще злопамятным, подлым. Но - умным. Я читал и наблюдал, читал и наблюдал. И Все, что прочитывал или видел, принимал к сведению.

Способности к некромантии, говорят, похожи на музыкальный Слух. Пожалуй.
Некоторые неистово хотят быть певцами и музыкантами, зовут учителей, платят им по золотому в Час, тратят уйму времени и Море сил, чтобы выжать из лютни или флейты хоть сколько-нибудь гармоничный Звук - и без толку. Терзание чужих ушей. А их лакей напевает, перетирая тарелки, и прохожие за окном останавливаются послушать. Дар свыше.

И вот Она вплыла а Храм, как лилия из инея, в острых бриллиантовых огоньках, бледная, как кружева вокруг ее личика - одни Глаза, как темные сапфиры, а в них отражаются свечи.