Книга: О ничтожестве и горестях жизни

Урок, который всякий выносит из своей Жизни, заключается в том, что Предметы наших желаний всегда обманывают нас, колеблются и гибнут, приносят Больше горя, чем радости, Пока, наконец, не рухнет та Почва, на которой Все они зиждутся, и не погибнет самая Жизнь, в Последний раз подтверждая, что все наши Стремления и Желания были обманом, были ошибкой.

... Наше Существование счастливее всего тогда, когда мы его меньше всего замечаем: отсюда следует, что Лучше Было бы совсем не существовать.

Сравнительно счастливые Люди по большей части счастливы только на Вид, или же они, подобно людям долговечным, представляют редкое исключение, для которого Природа должна была оставить Возможность как некую приманку.

... Настоящее Страдание Никогда не уничтожается будущими радостями: ведь они так же наполняют свое Время, как оно - своё...

Но вот оптимист приглашает меня раскрыть Глаза и посмотреть на Мир, как он прекрасен в озарении своего солнца, со своими горами, долинами, потоками, растениями, животными и т. д. Но разве мир - панорама? Как Зрелище - Все Эти Вещи, Конечно, прекрасны; но быть ими - это нечто совсем другое.

Кричали, что моя Философия меланхолична и безотрадна: но это объясняется просто тем, что я, вместо того чтобы в виде эквивалента грехов изображать некоторый будущий ад, показал, что всюду в мире, где Есть Вина, находится уже и нечто подобное аду; Кто вздумал бы отрицать это, тот легко может когда-нибудь испытать это на самом себе. И этот Мир, эту сутолоку измученных и истерзанных существ, которые живут только тем, что пожирают друг Друга; этот мир, где всякое хищное животное представляет собою живую могилу тысячи других и поддерживает свое Существование целым Рядом чужих мученических смертей; этот мир, где Вместе с познанием возрастает и способность чувствовать Горе, способность, которая поэтому в человеке достигает своей высшей степени, и тем высшей, чем он интеллигентнее, этот мир хотели приспособить к лейбницевской системе оптимизма и демонстрировать его как лучший из возможных миров. Нелепость вопиющая!

Оптимизм изображает нам Жизнь в виде какого-то подарка, между тем как до очевидности Ясно, что Если бы Раньше нам показали и дали попробовать этот Подарок, то всякий с благодарностью отказался бы от него . человеческое Бытие нисколько не имеет характера подарка: напротив, оно скорее представляет собою Долг, который мы должны заплатить по условию. Взыскание по этому обязательству предъявляется нам в виде неотложных потребностей, мучительных желаний и бесконечной скорби, проникающих Все Наше бытие. На уплату этого долга уходит обыкновенно вся наша жизнь, но и Она погашает только одни проценты. Уплата же капитала производится в Момент смерти. Но когда же заключили мы само долговое обязательство? В момент рождения...

... когда кто-нибудь решается задать Вопрос, Почему бы этому миру Лучше вовсе не существовать, то Мир не может ответить на это, не может оправдать себя из самого себя, не может найти основания и конечной Причины своего бытия в самом себе и доказать, что существует он ради самого себя, т. е. для собственной пользы. Согласно моей теории, это объясняется, Конечно, тем, что принцип бытия мира не имеет решительно никакого основания, т. е. представляет собою слепую волю к Жизни, а эта Воля как вещь в себе не может быть подчинена закону основания, который служит только формой явлений и который Один оправдывает собою всякое "почему?". А это вполне отвечает и характеру мира, ибо только слепая, а не зрячая воля могла поставить самое себя в такое Положение, в каком мы видим себя. Зрячая воля, напротив, скоро высчитала бы, что Предприятие не покрывает своих издержек, ибо Жизнь, исполненная необузданных порываний и борьбы, требующая напряжения всех сил, обремененная вечной заботой, страхом и нуждой, неминуемо влекущая к разрушению индивидуального бытия, такая жизнь не искупается самым существованием Человека, которое завоевано столь трудной ценою, эфемерно и под нашими руками расплывается в Ничто.

Если бы Жизнь сама по себе была ценное Благо и если бы ее решительно следовало предпочитать небытию, то не Было бы Нужды охранять ее Выходные двери такими ужасными привратниками, как Смерть и ее Ужасы. Кто захотел бы оставаться в Жизни, какова Она Есть, если бы смерть была не так страшна? И кто мог бы перенести самую Мысль о смерти, если бы жизнь была радостью? Теперь же смерть имеет еще ту хорошую сторону, что она - Конец жизни, и в страданиях жизни мы утешаем себя смертью и в смерти утешаем себя страданиями жизни. Истина же в том, что и смерть, и жизнь с ее страданиями представляют одно неразрывное целое - Один Лабиринт заблуждений, выйти из которого так же Трудно, как и желательно.

Косвенное, но бесспорное Доказательство того, что Люди чувствуют себя несчастными, а, следовательно, таковы и на самом деле, в избытке дает еще и присущая всем лютая Зависть, которая просыпается и не может сдержать своего яда во всех случаях Жизни, как только возвестят о себе чья-нибудь Удача или заслуга, какого бы рода они ни были. Именно потому, что люди чувствуют себя несчастными, они не могут спокойно Видеть Человека, которого считают счастливым; Кто испытывает Чувство неожиданного счастья, тот хотел бы немедленно осчастливить Все кругом себя и восклицает:
Ради моей радости да будет счастлив весь Мир вокруг.

Что бы ни говорили, самое счастливое Мгновение счастливого Человека - это когда он засыпает, как самое несчастное мгновение несчастного - это когда он пробуждается.

... взаимные Отношения людей отмечены по большей части неправдой, крайнею несправедливостью, жесткостью и жестокостью: только в виде Исключения существуют между ними противоположные отношения; вот на чем и зиждется Необходимость государства и законодательства, а не на ваших умствованиях. Во всех же тех пунктах, которые лежат вне сферы государственного зак Она, немедленно проявляется свойственная человеку беспощадность по отношению к ближнему, и вытекает она из его безграничного эгоизма, а Иногда и злобы.

Всё, за что мы ни беремся, противится нам потому, что оно имеет свою собственную волю, которую необходимо пересилить.

... главный Источник самых серьезных зол, постигающих Человека, это сам Человек: человек человеку волк. Кто твердо помнит это, для того Мир представляется как некий ад, который тем ужаснее дантовского ада, что здесь Один человек должен быть дьяволом для другого, к чему, разумеется, не Все одинаково способны, а способнее всех какой-нибудь архидьявол: приняв на себя облик завоевателя, он ставит несколько сот тысяч людей друг против Друга и кличет им: " Страдание и Смерть - вот ваш удел: палите же друг в друга из ружей и пушек!", - и они повинуются.