Светлана Алексиевич. У войны - не женское лицо (№ 405165)

Разные Чувства борются в моей душе: Восхищение и растерянность, Удивление и Протест, Боль и Сочувствие. Они заставляют меня ещё пристальнее вглядываться в это Лицо, вслушиваться в этот Голос. И Думать о том, каково же им, живущим одновременно в двух временах - в дне вчерашнем и в дне сегодняшнем? Они пережили то, что мы можем только знать. Должны знать! Хотя не всегда, может быть, хотелось бы знать. Но вспомним великого Толстого, который поймал себя на этом чувстве и тут же осудил его: «Только что вы отворили Дверь, Вид и Запах сорока или пятидесяти ампутационных и самых Тяжело раненых больных, одних на койках, большей частью на полу, вдруг поражает вас. Не верьте чувству, которое удерживает вас на пороге залы, - это дурное чувство…».
Мы не их, несущих эту тяжёлую Память, жалеем, а себя. Чтобы по-настоящему пожалеть, Надо не отказаться от жестокого Знания, а разделить его, взять Часть и на свою душу. К тому же это документ, его не перепишешь, его писали кровью, его писали жизнью на белых листах 41-го, 42-го, 43-го, 44-го, 45-го годов…