Сталин сидел,
Тяжело опершись головой на одну руку и сжимая в другой потухшую трубку.
Нет, ни
Власть, ни
Кровь врага, ни
Вино Никогда не давали ему такого наслаждения. Всерастворяющей нежностью, мужеством всепокорности, которого он в
Жизни никогда не испытывал,
Песня эта, как всегда, освобождала его душу от гнёта вечной настороженности. Но не так освобождала, как освобождал
Азарт Страсти и борьбы, потому что как только азарт страсти кончался гибелью врага, начиналось
Похмелье, и тогда
Победа источала трупный яд побеждённых.
Оставить комментарий: